Мозг-гигант - Страница 51


К оглавлению

51

— Dementia praecox.

Когда же он снова повернул голову к доктору Ли, то заговорил уже другим, измененным голосом и выражение лица у него тоже изменилось; весь его облик был исполнен спокойствия и величия, того сознания собственного превосходства и могущества, которое оказывает почти гипнотическое воздействие на пациента, обреченного ножу хирурга.

— Весьма, весьма интересно, Ли. Вы мне потом все расскажете подробнее, когда отменят боевую готовность На вас сильно подействовал трагический случай с Гасом Кринсли, это ясно. Как вы знаете, я тоже считал его своим другом… Что ж, пора покинуть эти места! Пойдемте, Ли. Мы уже ничего не в силах сделать для бедняги. О его останках позаботятся, как должно, обещаю вам…

У нас еще много дел, надо собрать все силы, сосредоточиться на доверенной нам работе… Идемте! На Центральной станции найдется и рюмочка… Не знаю, как вам, а мне это требуется. Теперь совсем о другом: все наши сотрудники сейчас проходят очередную проверку служебной пригодности. Полагаю, что в ближайшие дни вас опять пригласят Бонди и Меллич. Может быть, даже сегодня, во второй половине дня…

Ли бросил на собеседника долгий взгляд. Врач шел уверенной походкой к дверям, твердо и ласково поддерживая Ли под руку. Он не смотрел больше ни на спутника, ни на окровавленный конвейер…

Еще так недавно Гас Кринсли говорил: «Я там, внизу, как потерянная душа, австралиец!» «Он был хорошим другом, — думал Ли. — Вот и следовало тогда ему все рассказать, предостеречь, может, это спасло бы ему жизнь. Гас был простой человек, но добрый и храбрый. Он не потерпел бы над собой диктатуры «мозга».

Да и сам я не мести ищу, а просто обязан взять под защиту всех тех, над кем тяготеет судьба Гаса. Ради этой цели мне надо сберечь себя…»

И вслух он проговорил спокойно:

— Ну конечно! Обязательная повторная экспертиза на служебную пригодность — дело нужное. Только нельзя ли перенести ее назавтра? Меня здорово проняло это зрелище, как вы, сами заметили. При таком настроении как бы мне не провалиться на испытаниях. А кроме того, я лично хотел бы известить вдову, госпожу Кринсли. Надеюсь, вы дадите мне этот короткий отпуск?

— Разумеется, дорогой мой! Значит, завтра, во второй половине дня вас будут ждать на медпункте.

8

Ли чувствовал себя превосходно, пока лифт нес его вверх, вдоль цементного массива «костной ткани», к центру восприятий 36. Наконец-то он обрел свою задачу, наконец-то понял, что и как надлежит делать. О том, даст ли это нужный эффект, сумеет ли он остановить «мозг», Ли судить не мог, но по крайней мере у него имелся план.

Он и сам дивился хладнокровию и молниеносной быстроте, с какими принял свое важное решение. Оно пришло к нему, как сознание священного долга именно при виде бесчувственных роботов у забрызганного кровью конвейера. А родился у него весь план как раз в тот момент, когда по жесту хирурга, по тону его голоса он понял, что приговор ему вынесен.

Риск, на который он шел, ответственность, какую брал на себя, были грандиозны. Поэтому ему нужна была глубокая убежденность в том, что «мозг» действительно преступен и что опасность войны, нависшая над миром, действительно вызвана «мозгом», несмотря на его заверения в противном. Конечно же, опасность исходит от «мозга»: ведь он способен прийти к власти лишь по трупам многих миллионов простых людей, каким был Гас. Недаром он так жестоко казнил Гаса, когда тот отказался потакать слугам «машинного бога», всем этим гогам и магогам.

Утвердившись в своей нравственной правоте, Ли испытывал тот необычайный, чудес-1 ный подъем духа, который появляется у солдат перед решительным штурмом. В конце концов, худшее позади: муки ожидания, неуверенность, моральные терзания. Нервы его успокоились, исчезли усталость и изнеможение; он обрел ту уверенность в своих силах и способностях, какая бывает в рукопашном бою, когда солдат уже различает белки глаз противника.

Проявив присутствие духа, Ли сумел отсрочить роковую встречу с психиатрами, выиграть тридцать часов времени. Хватит ли их, он не знал, но чувствовал в себе достаточно сил постбять за свое дело.

Лифт остановился у центра восприятий 36.

Ли помедлил перед дверью своей лаборатории, переводя дух и как бы давая самому себе последние инструкции. «Будто ступаешь на минное поле, — подумал он. — Один неверный шаг — и все взлетит на воздух! За этой дверью действуют все органы чувств «мозга». Иные из них обладают сверхчувственными способностями читать мысли. Обойти воспринимающую телеаппаратуру я не могу. А кроме того, могут быть в ходу еще и другие устройства, другие контрольные лучи, незримо проникающие в самые глубокие уголки моего сознания, о чем я и не догадываюсь. Это значит, что мне надлежит полностью исключить всякую враждебную мысль. Надо вести себя с предельной осторожностью, как будто находишься перед «детектором лжи». Надо не только держаться естественно, натурально, но именно так себя и чувствовать; надо позволять себе лишь дружественные, безобидные мысли в отношении «мозга». Внешне мои действия произведут вполне невинное впечатление, а вот мысли… Вся опасность грозит именно с этой стороны. Что бы я ни делал, нужно изъять мой замысел из подсознательной области, выключить сознание.

Он открыл дверь и осмотрелся. Как всегда, в помещении было тихо, словно в гробнице фараона. Стеклянные ящики с «ант-термес паси-фикус» слегка запылились. На рабочем столе лежал желтый блокнот с записью: «Спасибо за субботний отпуск, босс! Все в порядке, все под контролем. Следующая кормежка 27-го, в 8 утра. До свидания. Гаррис».

51